Красное на красном. Часть третья. Глава восьмая

[oereader]

Название главы: Глава 8 Вараста «Le Trois des Épées»
Основные репортеры: пов: Ричард Окделл
Место действия: Вараста
Время действия: -
Персонажи: Ричард Окделл; Рокэ Алва; Курт Вейзель; епископ Бонифаций; Эмиль Савиньяк; Клаус Коннер; Жан Шеманталь; Хорхе Дьегаррон;

После казни Оскара Феншо Алва решает разобраться с 63 плененными бириссцами. Сначала он приказывает обрить их, а потом повесить. Ричард просит его помиловать барсов, будучи уверенным, что те отпускают талигойцев и являются союзниками Раканов. Но Алва говорит, что согласится, только если Ричард готов лично проследить за тем, как пленных кастрируют, лишат правой руки и всех, кроме одного, ослепят, потому что именно так поступают бириссцы с талигойцами. Не в силах и дальше находиться рядом со своим монсеньором, Ричард сбегает в степь.
На закате он видит старую башню, которая неизвестно откуда взялась посреди раскаленной равнины. Ричард понимает, что заблудился, вдобавок Сона хочет пить. Ему некуда возвращаться: для талигойцев он теперь дезертир, а барсы его убьют раньше, чем он успеет объясниться. Он решает добраться до башни, надеясь, что там кто-то есть, но стоит ему только тронуть поводья Соны, как башня исчезает, вселяя в Ричарда суеверный ужас. К счастью, его находит Клаус Коннер с помощью своего пса.
По пути обратно они ссорятся: ужас Ричарда требует выхода, и он грубит Клаусу, но тот в долгу не остается. Клаус говорит, что не ударил Дика, только чтобы простые солдаты не видели, как он бьет оруженосца Алвы. Ричард отвечает, что Алва их за людей не считает. Клаус говорит, что Алва относится также и к дворянам, а вот Оскар за людей не считал только простолюдинов. Пока они доезжают до лагеря, на Варасту опускается ночь. Ричард успевает остыть и просит прощения у Клауса, тот не держит зла за этот инцидент. Ричард спрашивает, не Алва ли отправил Клауса на поиски, но тот говорит, что это были Вейзель с Савиньяком, и Ричард чувствует облегчение, что объясняться с монсеньором не придется.
В лагере их встречают Вейзель с Савиньяком. Ричард готов понести наказание за нарушенную присягу, но оба генерала надеются, что всех, кого хотел, Алва сегодня уже убил. Они идут в палатку Первого маршала, но там, вместо того, чтобы отчитывать Ричарда, разговор заходит об увиденной им башне. Шеманталь говорит, что ее не существует. Дьегаррон рассказывает о миражах, которые бывают в пустынях. Вейзель считает, что легенду о башне в Варасту завезли переселенцы из Эпинэ или Придды. Алва возражает, что это не сказки, он сам видел такую башню, когда ездил в Гальтару.
— Я тоже припоминаю, — Савиньяк передал стакан Вейзелю, — мне приходилось читать и про Кольца Гальтары, и про башню Беньяска, но желания посетить те благословенные края у меня не возникло.
— Мне было скучно, — чуть ли не извиняющимся тоном объяснил Алва, — война закончилась, делать было нечего. Думаю, мне попалась та же книга, что и вам, Эмиль. Жуткое старье, но, как ни странно, древний бездельник почти не наврал.
— Это как же? — Шеманталь не мог скрыть удивления. — Стало быть, вы эту проклятую штуковину видели?
— И даже трогал. — Рокэ снял одно из своих многочисленных колец и принялся рассматривать камень. — Ничего особенного. Камень как камень.
— А чего она тогда гуляет? — с подозрением спросил адуан. — И чего у нас делает? Где Гальтара, а где — мы…
— В книге написано, — вспомнил Савиньяк, — что сначала башен было четыре, по одной в каждой из земель Золотой Империи. Затем три из них куда-то делись, а одна уцелела.
— То, что видят в Варасте, Эпинэ и Придде, — Рокэ вновь надел кольцо на палец, — скорее всего миражи, вроде тех, о которых говорил генерал Вейзель. Сьентифики объясняют сей феномен тем, что мировой эфир обладает способностью запоминать тела, которые длительное время обтекает. Сам предмет может исчезнуть, но память о нем остается, и когда возникают благоприятные условия, чаще всего это бывает в вечерние и утренние часы, мы видим отблески того, что некогда существовало. Эфир текуч, поэтому видения возникают то здесь, то там, но всегда в относительной близости от места, где некогда находились реальные предметы.
Под конец Алва говорит, что их военная тактика с этого момента должна измениться. Савиньяк уточняет, имеет ли он в виду, что теперь бириссцы отвлекутся от поселян и начнут мстить только им, но Алва говорит, что мстить будут бириссцам совсем другие люди.

В главе так же упоминались персонажи:

Полезные описания:

Блуждающая башня:
Старинная башня рвалась к раскаленному вечернему небу. Кто и когда поставил ее здесь, посредине плоской, открытой всем ветрам степи, Ричард не знал, но она возникла на его пути, темная и таинственная, как наползающая ночь. Юноша с некоторой оторопью разглядывал мощные стены, опоясывающие верхнюю площадку зубцы, на которых, казалось, покоился кроваво-красный солнечный шар, кружащихся над бойницами ширококрылых птиц.
Может, все-таки доехать до башни? Вдруг там кто-нибудь да есть, на развалины она не похожа, все зубцы на месте и целы.
Юноша тронул поводья, и в тот же миг черная колонна на багровом бархате задрожала и исчезла...

Надорские суеверия и эсператистские верования:
В детстве Дик боялся смотреть в окна, выходящие на запад, ведь оттуда, из-за огненной грани в Кэртиану пробирались чудовища. Кормилица говорила, что по вечерам нельзя верить никому — мирный путник мог оказаться перевертышем, принявшим облик знакомого человека, кошка или кот — рыцарем-оборотнем или преступной красавицей, убившей собственного мужа.
Чужой помогает своим избранникам. Если человек преступает грань, отделяющую малое зло от великого, он после смерти избегает Первого Суда (Эсператисты считают, что после смерти происходит Первый Суд, после чего грешников ждет наказание, а праведников блаженство. После возвращения Создателя всех, и живых и мертвых, ждет Последний Суд, после которого участь некоторых грешников, чьи провинности были не столь велики и о спасении которых возносились молитвы праведных, будут прощены. Последнему Суду будет предшествовать изгнание Создателем Чужого и уничтожение его свиты). Закатные твари бродят по земле, меняя обличия. Они боятся лишь эсператистской молитвы, но Франциск Оллар разрушил аббатства, изгнал монахов и священников, запретил носить Эсперы (Эспера (Защитная Звезда) — медальон в виде четырехлучевой серебряной звезды с изображением в середине эсператистских символов или лика одного из святых. Надевалась на шею во время обряда Единения, вводящего человека в лоно эсператистской церкви. Ношение Эсперы недуховными лицами (за исключением некоторых специально перечисленных случаев) не являлось строго обязательным)… Дик был тайно посвящен в эсператизм, но его Звезда осталась в Надоре, а слова молитвы, как назло, вылетели из головы. Юноша помнил лишь самое начало: «Создателю Всего Сущего, в смирении и трепете ожидаем тя…»
Дальше в памяти был провал, а искаженные или неправильно произнесенные слова «Создателю» привлекают слуг Леворукого, как пролитая кровь привлекает хищных рыб южных морей.

ОЭ обзорам

 <b>ОЭ-Чтения</b> <a href="http://oereader.diary.ru/p206126389.htm">выкладывают </a> пересказ восьмой главы третьей части КнК и приглашают к обсуждениям